Кризис планетарного цикла А.Д. Панова – За период с 2002 по 2007 годы в разных сетевых изданиях было опубликовано около двадцати работ А.Д. Панова, посвященных универсальной эволюции. В 2008 году сборник этих работ под названием «Универсальная эволюция и проблема поиска внеземного разума (SETI)», выпускает издательство URSS. Никакой критики, несмотря на их явно апокалипсический характер, они так и не получили. Это критическое исследование и восполняет имеющийся пробел. Будет рассмотрено главное «открытие» Панова: сингулярная точка эволюции и связанный с ней биосферный кризис в первой половине двадцать первого столетия.
Концепция универсальной эволюции (Big history) включает исторический процесс как составную часть эволюции материи от Большого взрыва до настоящего времени. Периодизация Панова объединяет в одну прогрессию эволюционный и исторический процесс. В его работе «Эволюция и проблема SETI» отмечено, что продолжительность последовательных фаз эволюции планетарной системы устойчиво сокращается от прошлого к настоящему. Эта последовательность переходов образует геометрическую прогрессию, различные части которой, в терминологии Панова, могут быть получены друг из друга простым масштабным преобразованием.
Как получил А.Д. Панов свою прогрессию? Очень просто. Последовательность периодов исторического процесса он скопировал из работ С.П. Капицы [3]. Так, в главной его работе «Кризис планетарного цикла Универсальной истории» таблица «Развитие человечества в логарифмическом масштабе» С.П. Капицы скопирована вообще цифра в цифру! В других статьях приводятся интервалы, включающие соответствующие даты в работе С.П. Капицы.
В то, что имеет место такой откровенный плагиат, верится с трудом, но проверяется легко: смотрим работы Панова и С.П. Капицы, сравниваем и убеждаемся в том, что Панов не был открывателем исторической части своей последовательности, а скопировал ее из работы С.П. Капицы 1996 года. Отличие только в одной дополнительной дате: 500 лет до н.э. — это осевая революция и революция 1991 года, которая в расчетах не участвует. Панов, разумеется, ссылается на работы С.П. Капицы:
..."В данной статье были использованы данные, приводимые в книге И. М. Дьяконова [6], в статье С. П. Капицы [5] и в книге А. П. Назаретяна [2]. ..... В расчетах использовался временной ряд, полученный объединением и согласованием данных [2,5,6]."
На самом деле никакого «объединения и согласования» в его работе нет, а есть простое копирование, ведь переносится часть таблицы без каких-либо изменений. Однако этот факт никак не отмечается. Вообще же, после прочтения работ Панова не возникает сомнения, что приводимая периодизация — это продукт его личного творчества. На самом же деле из 20 дат, представленной им последовательности, ему принадлежат только восемь. Как будет показано ниже, выступать в качестве реперных точек универсальной истории эти революции не могут.
Рис. 1. Зависимость номер революции — время ее прохождения (в логарифмическом масштабе).
Дата 4,4 млн. — первый член прогрессии С.П. Капицы, время появления первых гоминид, была обозначена им в работе 1996 года. Все статьи Панова были написаны после 2001 года, когда находки в Эфиопии 2000–2001 гг. отодвинули в прошлое на миллион с лишним лет время появления первых гоминид. И теперь оно принимается равным 6 млн. лет (5—7 млн. лет). Тем не менее Панов везде, вплоть до 2006 года, воспроизводит дату 4,4 млн. лет. Зачем он морочит голову своим читателям? Дело в том, что именно в точке 4,4 млн. лет до н.э. его прогрессия стыкуется с прогрессией Капицы.
Однако С.П. Капица в последних своих работах отказался от прежней точки зрения и теперь связывает первый член своего ряда 4,4 млн. лет с мутацией в гене HAR1F, который определяет рост мозга человека на 5—9 неделе развития эмбриона. По мнению С.П. Капицы, эта мутация и послужила причиной начала роста сознания, культуры, демографическому росту. И тут Панов попадает в положение, которому не позавидуешь. Включить случайную мутацию в последовательность своих революций он, понятно, не может, оставить же за датой 4,4 млн. лет прежний смысл: время появления первых гоминид тоже нельзя — сколько можно врать! Что делать — не понятно…
Биосферная часть прогрессии Панова — это ряд из шести членов. Это и есть его «вклад» в обозначенную им «прогрессию универсальной истории», остальное — члены ряда Капицы. Вот этот вклад:
Эти шесть самых важных, по мнению Панова, биосферных революций и составляют, собственно, математическое обеспечение его концепции. Однако эта разношерстная, искусственно подобранная последовательность не вызывает доверия. Возникает вопрос: почему даты появления прокариот, динозавров, человекообразных обезьян — удостоились присутствовать в прогрессии Панова, а другие, не менее важные события биологической эволюции, такие, скажем, как времена появления эукариот, многоклеточных, позвоночных, приматов — нет?
Из шести революций в хронологии Панова представлены две катастрофы: 1,5 млрд. лет — кислородная катастрофа, 66 млн. лет — массовое вымирание динозавров. Почему времена появления новых видов чередуются с датами биосферных катастроф? Почему в списке катастроф отсутствует самая разрушительная за всю историю жизни на Земле пермская катастрофа, произошедшая 250 млн. лет назад, когда вымерло более 90 % морских животных?
И, наконец, почему в таблице Панова отсутствует такое событие, как появление рода Homo? А ведь именно с ним, а вовсе не с появлением первых гоминид, которые, в сущности, очень мало отличались от обезьян, и связывают обычно истоки человеческой цивилизации. (Панов не признает отделения рода Homo в новый таксон и считает, что гоминиды и род Homo — синонимы!) Главный и фатальный просчет Панова состоит в том, что выступая в качестве «расширителя и продолжателя» концепции исторических циклов Дьяконова—Капицы на биосферу, он объединяет свой ряд с прогрессией Капицы. Тем самым неявно постулируется, что времена прохождения биосферных и исторических революций, отсчитываемые от точки сингулярности (или их математические ожидания в стохастической модели), есть члены одной прогрессии.
Постановка задачи на линейную регрессию для логарифмов времен биосферных и исторических революций равносильна задаче поиска единой прогрессии для этих времен. Поэтому значение знаменателя прогрессии и положение точки сингулярности для объединенного ряда вычислены Пановым при условии (которое он так и не сформулировал), что биосферный ряд и ряд исторических революций принадлежат одной прогрессии. Лишь тогда вычисленное им положение точки сингулярности в 2000–2030 гг. может соответствовать действительности. На самом же деле — это не так по ряду причин, одна из которых — абсурдность основного результата в виде биосферного кризиса в первой половине XXI века.
В соответствии с концепцией универсальной истории, длительность периодов эволюционного и исторического процесса, выступающего как продолжение эволюции, последовательно сокращается. Но почему члены двух последовательностей: биосферной эволюции и исторического процесса должны принадлежать одной прогрессии? Если бы Панов ввел для биосферной эволюции отдельную прогрессию, апокалиптических результатов удалось бы избежать.
Что должен был бы сделать Панов, будь он серьезным исследователем, выступая со столь сильным заявлением о биосферном кризисе в первой половине XXI века? Во-первых, убедиться, что его биосферная прогрессия «плавно» переходит в прогрессию Капицы, а, во-вторых, и это главное, что эта биосферная последовательность сходится к той же точке сингулярности, причем с заявленной точностью, что и ряд исторических революций.
Что же он делает фактически? Соединяет шесть членов своей последовательности с прогрессией Капицы и исследует полученный ряд целиком. Это объединение двух разнородных рядов приводит Панова к абсурдным результатам. Если бы для описания биосферной эволюции была выбрана другая, несколько отличающаяся последовательность дат — результат был бы тем же.
Положение точки сингулярности на оси времени определяют вовсе не шесть революций Панова, а 12 членов ряда Капицы и особенно его составляющая после неолита, т.е. за последние несколько тысячелетий. И определяют они, конечно, не биосферную, а реально существующую историческую сингулярность: сингулярность Дьяконова—Капицы. (Здесь термин «сингулярность Дьяконова—Капицы» означает то, что имел в виду И.М. Дьяконов: историческую сингулярность.)
Нет нужды приводить математические выкладки, чтобы понять суть дела. Времена революций в логарифмическом масштабе, отмеченные точками на плоскости, группируются вблизи некоторой прямой, экстраполяция которой и указывает на точку сингулярности. Метод наименьших квадратов или аналогичный позволяет выбрать из всех прямых ту единственную, сумма расстояний до которой от выбранных точек — минимальна.
Историческая составляющая последовательности революций и есть та
притягательная доминанта, которая определяет точку сингулярности. Ее
точки гораздо лучше отвечают закону прогрессии в сравнении с биосферной
составляющей и их в два раза больше. Положение точки сингулярности на
оси времени слабо зависит от шести членов биосферного ряда и почти
целиком определяется исторической составляющей. Согласно подсчетам
самого же Панова, положение точки сингулярности без учета биосферного
ряда — 2027 г., с учетом — 2004 г. Нужно ли отмечать отдельно, что последовательность биосферных революций Панова, учитывая их малое количество: всего только шесть, учитывая, что даты их свершения — это десятки, сотни миллионов и даже миллиарды лет, а точность этих дат миллионы и десятки миллионов лет, никак не может указывать на биосферный кризис в 2000—2030 гг. Так что кризис универсальной истории в XXI веке — это не более чем выдумка Панова. Несмотря на очевидность и даже тривиальность допущенных ошибок, речь не идет, конечно, о какой-либо подгонке. Панов, безусловно, верит в полученные апокалиптические результаты, что прекрасно характеризует его как исследователя. И не испытывая никаких сомнений, определяет сингулярность Дьяконова—Капицы как предельную точку последовательности дат своих планетарных революций. Так, в аннотации и предисловии к книге Панова «Универсальная эволюция и проблема поиска внеземного разума (SETI)», читаем: «Вводятся представления о масштабно-инвариантном аттракторе планетарной эволюции и его завершении в режиме с обострением "сингулярностью Дьяконова" в первой половине XXI века».
«Удивительной находкой оказалось то, что подход И.М.Дьяконова, который в основу анализа положил последовательность фазовых переходов социальной системы, естественным образом обобщается на всю эволюцию – и биосферы, и цивилизации, начиная с появления жизни на Земле. Эволюция цивилизации в определенном смысле оказывается гладким автомодельным продолжением эволюции биосферы, а точка сингулярности получает статус некоторого переломного или завершающего момента всей четырехмиллиардолетней истории развития жизни на Земле». Утверждение о том, что И.М. Дьяконов «В основу анализа положил последовательность фазовых переходов…» — откровенная ложь. В своей книге он рассматривает восемь эпох или в его терминологии фаз исторического процесса и междуфазовые периоды как переходы между фазами. Ни о каких фазовых переходах в том смысле, в каком этот термин понимается в физике, там нет и речи. Вообще же, приведенные выдержки производят чрезвычайно гнетущее впечатление. Вряд ли эта физикалистская абракадабра имеет хоть какое-то отношение к реальности.
Хуже всего то, что Панов связывает имя И.М. Дьяконова со своими нелепыми фантазиями. Не думаем, что выдающемуся историку понравилось бы увидеть свое имя в связи с явлением природа, которого остается непонятной. И.М. Дьяконов даже собственную вполне безобидную идею о сокращении исторических периодов по закону прогрессии считал авантюрой. И уж точно никому не понравится, если его именем назовут какую-то не существующую сингулярность.
Поскольку под сингулярностью Дьяконова с подачи Панова понимают теперь выдуманную им биосферную сингулярность, Панов должен, очевидно, выступить с опровержением. (Пока это только доброе пожелание.) В конце концов, он вправе, конечно, выдумывать все что угодно, вправе даже публиковать свои фантазии, но уж точно не вправе связывать с ними имя выдающегося историка. Но главную ошибку Панова следует искать не в логике и математике, а в физикалистском, катастрофическом подходе к поднятым им проблемам. (Физикализм есть сведение всех видов научного знания к одному виду — физическому; как до него механицизм, физикализм не видит, не признает специфики высших форм движения, рассматривая биологические и социальные явления лишь как разновидность физических.) Наукообразность его работ, их насыщенность терминологией почерпнутой из неравновесной термодинамики, применяемой к явлениям лежащим далеко за пределами физики, производит чрезвычайно удручающее впечатление. (До применения математического аппарата дело, конечно, не доходит.) Как пример физикализма на уровне бреда, приводим описание биосферного кризиса по Панову: «Согласно синергетической модели истории, развитие земной цивилизации на протяжении сотен тысяч лет двигалось от кризиса к кризису, Очевидно, мы находимся в непосредственной близости от сингулярности автомодельного аттрактора истории. Что это означает? Так как сингулярность предсказывается уже в 2027 году, можно с уверенностью сказать, что время автомодельной истории истекло или истекает в ближайшем будущем. Поэтому приближающийся эволюционный кризис – это не обычный эволюционный кризис, каких было много, это кризис всего аттрактора истории цивилизации. Можно сказать, что это кризис самого предшествующего многомиллионолетнего кризисного характера развития разума на Земле, кризис кризисов.» «Не только история человечества, но и вся планетарная эволюция должна повернуть в какое-то совершенно новое русло. Поэтому современный системный кризис цивилизации – это кризис глобального планетарного аттрактора Универсальной истории, а не только аттрактора истории человечества.» Эволюция, исторический процесс преподносятся им как последовательность каких-то нелепых фазовых переходов (всего их 20). Не в шутку, а всерьез, эти переходы описываются как процессы типа: «кризис—революция» в фазовом пространстве состояний биосферы!
В последовательности этих фазовых переходов биосферы на равных присутствуют, например, кислородная катастрофа, происшедшая 1,5 млрд. лет тому назад и начало эволюции эукариот, истребление человеком фауны крупных животных 9 тыс. лет до н.э. и неолитическая революция, кризис российской революции 1991 года и возникновение сети Интернет.
Таким образом, Панов не видит разницы в описании молекулярного, биологического и социального движения, что само по себе абсурдно. Результаты получаются апокалиптические, но это его не смущает. Главный вывод заключается в том, что мы, оказывается, живем вблизи конечной точки цикла масштабно-инвариантной (!) эволюции, длившейся 4 млрд. лет (!), точка сингулярности которой 2000—2030 год. Катастрофа, приближение которой никак не ощущается и причины которой совершенно не понятны, может по Панову постичь цивилизацию уже в самое ближайшее время. Конец света – за первым углом
В статье «Сингулярная точка эволюции?» все моменты своих биосферных революций Панов связывает уже с массовыми вымираниями. Описание эволюции на языке кризисов и катастроф не позволяет ему правильно определиться с биосферной составляющей последовательности революций. Традиционный взгляд на универсальную эволюцию, как на прогрессивный процесс восхождения от простого к сложному: от безъядерной клетки к человеку не вяжется с его физикалистской схемой фазовых переходов «кризис—революция».
Между тем не будь его подход столь предвзятым, он без труда бы обнаружил замечательную последовательность: прогрессию эволюции. Она столь проста, что не заметить ее кажется невозможным. Если взглянуть на таблицу времен появления новых лидеров биологической эволюции от прокариот и далее, то эта прогрессия со знаменателем 1/2 видна «невооруженным глазом». Но для Панова она так и осталась не замеченной. (Возможно, еще и по причине его неумения работать с экспериментальными данными.)
Одиннадцать членов этой прогрессии — это даты появления новых авангардных систем эволюции. Эта последовательность не имеет пропусков, новые формы «косного» и живого: классы, семейства, роды, виды — обозначены в том хронологическом порядке, в котором они возникали в процессе эволюции и в каком фигурируют в школьных учебниках биологии.
Эмпирический закон, по которому время эволюции текущего авангарда в два раза меньше времени эволюции его предшественника, выполняется с точностью, значительно превышающей точность биосферной прогрессии Панова. Для сравнения с шестью революциями Панова приводим часть этой прогрессии от момента зарождения жизни до появления рода «Homo»:
Прогрессия эволюции не стыкуется с последовательностью исторических революций. Иначе говоря, члены этих последовательностей не принадлежат одной прогрессии. Анализ обозначенного здесь временного ряда указывает на биосферную сингулярность, но лишь в далеком будущем. Подробности здесь. Остается лишь отметить, что сам факт существования прогрессии эволюции лишний раз доказывает несостоятельность «концепции Панова».
Исторический процесс, по мнению Панова, так же как биосферная эволюция, развивается от кризиса к кризису. Но если история лишь цепочка кризисов и катастроф, то как объяснить взрывной гиперболический рост численности населения Земли после неолита? Чем объясняется последовательная и в целом прогрессивная смена общественно-экономических формаций? Почему неуклонно возрастает продолжительность и качество жизни в развитых (и не только) странах? Чем вызван неизменный рост достижений ноосферы на всем пути исторического развития от возникновения языка до появления высоких технологий? В рамках физикалистского подхода к истории, как к последовательности фазовых переходов, ответов на все эти вопросы — не существует.
Примером цивилизационного кризиса, по мнению Панова, служит кризис «пищевых ресурсов», который предшествовал неолитической революции:
"Характерным примером цивилизационного кризиса и последующей революции является неолитическая революция [2, стр. 113]. В конце верхнего палеолита развитие охотничьих технологий привело к истреблению популяций и целых видов животных, что подорвало пищевые ресурсы палеолитического общества, и привело к ужесточению межплеменной конкуренции. Оба эти фактора привели к сокращению населения в несколько раз. Ответом на кризис был переход от присваивающего (охота, собирательство) к производящему (земледелие, скотоводство) хозяйству и смена нормативного геноцида зачаточными формами коллективной эксплуатации и своеобразным симбиозом сельскохозяйственных и "воинственных" племен. "
Такое описание неолита является очередной выдумкой Панова. Палеоантропологи так не считают. Причины перехода от собирательства и охоты к земледелию и скотоводству до сих пор остаются во многом малоизученными и загадочными. Несомненно только то, что процесс этот был сложным и многомерным, и, конечно же, не сводящимся лишь к исчерпанию пищевых ресурсов. Утверждение Панова о сокращении населения в конце верхнего палеолита, которое он приводит в поддержку своего катастрофизма, ничем не подкреплено.
Смысл привлекаемой Пановым терминологии остается за гранью понимания.
Что означает, например, термин масштабная инвариантность? Вот как
определяет его сам Панов:
В физике масштабная инвариантность (скейлинг) — это свойство неизменности уравнений, описывающих некоторый процесс, при изменении всех расстояний и промежутков времени в некоторое количество раз. В теории фракталов масштабная инвариантность, самоподобие, автомодельность — это неизменность структуры фрактала при изменении масштаба. А у Панова этот термин означает сжатие по закону прогрессии периодов эволюции. Но тогда это новое определение масштабной инвариантности, и хотя оно, безусловно, выигрывает в плане наукообразности, только вот нет ответа на вопрос: инвариантность чего? Инвариантность — это неизменность закона, уравнения, структуры… А у Панова? Неужели знаменателя прогрессии? В его работах этот термин встречается десятки раз. (В статье «Сингулярная точка эволюции» — 25 раз.) Зачем Панов морочит голову читателям своим работ! Умозрительные построения Панова — феноменология по сути, т.к. ничего не объясняют и не предсказывают. При написании таких работ особую важность приобретают эстетические и эвристические критерии. Но их то, как раз, Панов и нарушает. Так, для преодоления им же самим выдуманного биосферного кризиса, он вводит в рассмотрение новую сущность: некий постсингулярный рукав эволюции. Этот пресловутый рукав представляется им как останов научного, технического и технологического прогресса на неопределенный срок и переход, так сказать, к фазе духовного и культурного развития. Эта конструкция не эстетична, так как, во-первых, здесь нарушается принцип Оккама.
И, во-вторых, если человек с его цивилизацией есть лишь одна из ступеней эволюции, то почему до его появления периоды биосферной эволюции сжимались по закону прогрессии. И почему после его появления процесс сжатия исторического времени продолжался вплоть до начала XXI века. А затем всякое прогрессивное развитие внезапно прекращается, наступает гуманитарная фаза, и цивилизация впадает в спячку на неопределенный срок. В таком представлении человек и его ноосфера, достигшая современного уровня развития, не выглядят уже как одна из ступеней эволюции, а представляются совершенно исключительным этапом ее продвижения. С учетом этих эстетических критериев и при отсутствии выдуманного Пановым биосферного кризиса конструкции постсингулярного рукава и гуманитарного галактического поля — представляются утопией. Последний цикл своей периодизации Панов преподносит как небольшое собственное открытие. Его начало — информационная революция в 1950 году, а завершение — кризис и распад социалистического лагеря в 1991 году. Длительность цикла составляет 41 год и приблизительно равна продолжительности четвертого экономического цикла Кондратьева, который ограничен 1929—1981 гг. Экономические циклы Кондратьева, как отмечал известный историк Фернан Бродель, являются также и историческими циклами.
Представляется маловероятным, хотя бы из эстетических соображений, что в двадцатом веке имеются два перекрывающихся, равных по длительности, но не совпадающих исторических цикла. Если существует единственная причина цикличности глобального исторического процесса (иначе очень трудно объяснить существование сжимающихся по закону прогрессии исторических периодов), то результат исторической периодизации не должен зависеть от выбора критериев исторического изменения: социальных, экономических, технологических… Так что, похоже, что и здесь мы имеем дело с выдумкой Панова.
В работе «Эволюция и проблема SETI» Панов развивает теорию «Крейфелдта-Гиндилиса», являющуюся обобщением формулы Дрейка. Предлагаемая им нелинейная модель есть, по сути, третья итерация (после формулы Дрейка и линейной модели «Крейфелдта-Гиндилиса») описания распределения внеземных цивилизаций, причем с нарастающим усложнением математического аппарата. Это является прямым нарушением основных принципов эстетики и эвристики, так как модель описывает инопланетные цивилизации, т.е. явление, о котором вообще ничего не известно.
Неизвестно даже существуют ли эти цивилизации и будут ли когда-либо существовать. Ведь парадокс Ферми никто еще не сумел объяснить. В ситуации, когда впору «на счетах считать» и «разговоры разговаривать», Панов применяет «тяжелую артиллерию»: нелинейное интегро-дифференциальное уравнение, да еще и не решаемое аналитическими методами. Имеют ли его математические выкладки хоть какое-то отношение к реальности?
В заключение еще раз отметим, что биосферный кризис, намеченный Пановым на первую треть XXI века, — не состоится, и мы здесь это доказали. Т.е. не просто высказали наше мнение, а представили неопровержимые, на наш взгляд, доказательства. Вот эти доказательства:
Сам факт существование прогрессии эволюции полностью разрушает так называемую «концепцию Панова». В статье «Масштабная инвариантность социально-биологической эволюции и гипотеза самосогласованного галактического происхождения жизни», читаем:
«Представление о масштабной инвариантности эволюции на Земле ведет к важным следствиям. Оно позволяет предложить гипотезу о существовании универсальной шкалы времени эволюции от возникновения жизни до появления разума (порядка 4 млрд. лет), приводит к представлению о сингулярной точке эволюции и к понятию постсингулярной цивилизации как к потенциальному партнеру по SETI-контакту. Более того, это представление позволяет по-новому взглянуть на проблему возникновения жизни.» Иначе говоря, отсутствие единой прогрессии для реперных точек универсальной истории (или масштабной инвариантности эволюции на языке Панова), что здесь нами доказано, ведет к отрицанию этих «важных» следствий.
Стало быть, не существуют (или не будут существовать): масштабная инвариантность эволюции, сингулярная точка эволюции в XXI веке, постсингулярные цивилизации, самосогласованное галактическое происхождения жизни, кризис планетарного цикла, постсингулярный рукав эволюции, гуманитарное галактическое поле.
Статьи Панова можно найти на многих сайтах их обсуждают на различных форумах, он выступает на Радио Свобода. В 2008 году вышла его книга «Универсальная эволюция и проблема поиска внеземного разума (SETI)» с прекрасной рецензией Л.М. Гиндилиса.
В чем причины популярности? Во-первых, — катастрофизм. Близкий конец земной цивилизации Панов предрекал еще в 2004 году: конец света – за первым углом. Во-вторых, наукообразность его работ, широкий охват материала, педантичность в ссылках, объемный список цитируемой литературы (к статье «Сингулярная точка эволюции?», размером всего в 4–5 печатных страниц, список литературы составляет 52 позиции). И все это служит лишь делу дезинформации его читателей.
Поскольку таких читателей, видимо, тысячи нужно с полной определенностью и без тени сомнения заявить, что вся так называемая «концепция Панова», основанная на несуществующем биосферном кризисе, — всего лишь наукообразная чепуха. Для неискушенного ума творчество Панова представляет несомненный вред уже только потому, что после прочтения его работ может возникнуть иллюзия, что эволюцию и историю можно описывать на языке термодинамики. Для искушенного ума знакомство с работами Панова — напрасная трата времени.
А.Д. Панов примечателен только тем, что является другом
А.П. Назаретяна и сослуживцем Л.М. Гиндилиса. Назаретян
берет Панова на всякие псевдонаучные конференции, где тот
рассказывает как открыл биосферную сингулярность в первой
половине текущего века, а Гиндилис всячески поддерживает
его, в частности, пишет прекрасные рецензии на его «труды»
(которые чрезвычайно вредны любому начинающему ученому!).
В своей рецензии на книгу Панова «Универсальная эволюция и
проблема поиска внеземного разума (SETI)», которую легко найти в
Интернете, Гиндилис пишет о том, что творчество Панова явление
уникальное, а рецензируемая им книга — это редкая книга. С этим
невозможно не согласиться: книга в определенном смысле этого
слова, действительно, редкая...
Если бы существовал конкурс на самую ненаучную по сути, но
претендующую на научность литературу, то «труды» Панова по
сингулярной точке эволюции и биосферному кризису заняли бы
верхнюю строчку в рейтингах. И дело здесь даже не в том, что все
что понапридумывал Панов, все его катастрофические прогнозы —
это полная чушь. Прогноз дело неблагодарное, и ошибиться здесь не зазорно даже
маститым ученым, примеров тому — не счесть. Но с Пановым —
другое дело. Все что он выдумал и напророчил, можно было
опровергнуть с помощью элементарной логики сразу же, в тот самый
момент, когда он эти пророчества составлял. Ошибки, допущенные Пановым, не допустил бы и студент
первокурсник. Все они закреплены теперь на бумажном
носителе. Способствовали этому, вероятно, А.П. Назаретян
— друг Панова и А.В. Коротаев, с легкой руки которого
печатается теперь все, что пожелает левая нога Коротаева; а,
поскольку то, что написано пером, того не вырубишь и
топором, Панов всегда теперь будет представляться как
«персона нон грата», как псевдоученый, стремящийся любой
ценой завоевать себе популярность.
Двадцать первое столетие будет знаменательно многими кризисами. Кроме демографического перехода и завершения исторических циклов это и глобальное потепление, и резко возросшая буквально за десятилетия солнечная активность, и энергетический кризис, и критическое загрязнение окружающей среды, и т.н. технологическая сингулярность, и… Нет в этом списке только кризиса универсальной истории и соответствующей точки сингулярности. Кризис планетарного цикла А.Д. Панова — отменяется!
|
