А.В. Коротаев — автор несостоятельных работ по теоретической демографии Осторожно – коротаевщина!

Теоретическая демография А.В. Коротаева есть продукт трех подмен:

• Подмена реальной ойкумены — мифической, подогнанной под модель Коротаева, Мир-системой.
• Подмена множества причин роста численности населения мира на единственную, связанную с изобретательской деятельностью.
• Подмена понятия закон гиперболического роста, на понятие тренд или тенденцию на, не равносильный (!) закону Форстера, закон квадратичного роста (1).

Все переменные, входящие в математический аппарат изобретательской теории Коротаева, не несут никакой «полезной» нагрузки. Новые понятия, объясняющие гиперболический рост, не вводятся, какие-либо прогнозы отсутствуют. Т.е. все построения по существу пусты, смысл их лишь в том, чтобы заставить читателя поверить в механизм роста, предложенный автором.

Вот проблемы, которые должны подниматься в любой теории, претендующей на объяснение гиперболического роста численности населения мира, и которых вы не найдете в работах Коротаева:

• Каузальный анализ законов роста численности человеческой популяции.
• Начало гиперболического роста, его причины.
• Неолитическая революция как начало демографического взрыва, ее причины.
• Причина устойчивости гиперболического роста.
• Экономические циклы, их связь с ростом численности и возможная связь с устойчивостью роста.
• Цикличность глобального исторического развития, сжатие исторического времени —  связь этих явлений с ростом численности населения Земли.
• Независимость роста от ресурсов, обобщение этой ресурсонезависимости на показатели глобального развития.
• Константы Капицы К и τ, их смысл.
• Минимальное время проявления системности для Мир-системы, необходимость его учета в уравнении Кремера.
• Наиболее общий закон роста численности населения мира, и закон квадратичного роста как его асимптотика.
• Демографический переход, как завершающая стадия роста и его причины.
• Сингулярность эмпирической гиперболы демографического роста и ее смысл.
• Что за сингулярностью?

Рассмотрим некоторые из них. Для проверки гипотезы Кузнеца—Кремера, утверждающей, что темпы технологического роста dT/dt в каждый момент времени t пропорциональны уровню развития технологии и численности населения мира в этот же момент времени (dT/dt ~ TN), Коротаев использует индекс технологического развития Мир-системы на основе базы данных А. Хеллеманса и Б. Банча.  [20] Корреляция между TN и темпами технологического роста интерпретируется им как подтверждение гипотезы Кузнеца-Кремера. Однако за пределами такой проверки остается вопрос о том является ли связь между темпами роста dT/dt и TN причинной. На самом деле связь эта, как мы сейчас покажем, — связь функциональная, сопутствующая.

Рис.17. Гипотеза Кузнеца-Кремера.

Действительно, во-первых, закон квадратичного роста, как мы это показали ранее,  причинным законом не является, а представляет собой всего лишь сопутствующую связь между численностью N и приростом dN. Во-вторых, уровень развития технологий рос по гиперболическому закону, так же как численность населения мира, причем точки сингулярности гипербол их роста в первом приближении совпадают, т.е. T ~ N. Пропорциональность (в первом приближении) всех важных дифференциальных и интегральных показателей глобального развития, в эпоху гиперболического роста, является выражением синхронного согласованного роста этих показателей. Т.к. интегральные показатели T и N растут по закону простой гиперболы, то их произведение растет уже по закону квадратичной гиперболы, т.е. точно так же, как растет скорость технологического роста dT/dt. Отсюда с необходимостью вытекает, что закон пропорциональности темпов технологического роста уровню развития технологий, а также и численности населения мира (dT/dt ~ TN) — причинным законом не является, т.к. учитывая, что T ~ N приходим к закону квадратичного роста (dN/dt ~ N2), который описывает сопутствующую связь.

Т.е. гипотеза Кузнеца—Кремера, предполагающая причинный характер этой связи, является ошибочной. Что, на самом деле, и не удивительно, поскольку само предположение о существовании такой простейшей причинной связи для бесконечно сложной системы, какой является растущая Мир-система, разделенная на страны и народы, различающиеся культурой, религией, развитием и т.д. — представляется совершено неприемлемым. Удивительно другое: почему Коротаеву, доказавшему коррелятивную связь между переменными, входящими в уравнение Кремера, не приходит в голову мысль, что связь эта по своей природе функциональная, сопутствующая, а вовсе не причинно-следственная.

Здесь следует также отметить то, что даже и само допущение Кремера, на котором базируется вся теория Коротаева, о том, что всякий раз после внедрения инновации и повышения уровня технологического развития численность народонаселения «мгновенно» вырастает до потолка несущей способности Земли, представляется необоснованным. На самом деле временем переходного процесса: новация → инновация → технология → распространение технологии по всей Ойкумене → глобальный прирост численности за счет внедрения этой технологии, которое мы назвали временем проявления системности, величина которого во все времена, исключая новейшее, была больше или даже значительно больше характерного времени исторических изменений, — пренебречь нельзя в принципе. И уравнение Кремера должно быть уравнением с запаздывающим аргументом. Причем время запаздывания распространения технологии на всю Мир-систему зависит от уровня развития социума и не является постоянным.

Действительно, вряд ли можно согласиться с тем утверждением, что в течение жизни одного-двух  поколений (за характерное время исторических изменений τ ~ 50 лет в теории С.П. Капицы) на всем протяжении исторического развития, исключая новейшее время, существовал какой-либо ощутимый технологический рост и связанный с ним прирост численности. Но о чем говорит нам закон гиперболического роста, открытый Форстером? О том, что на протяжении последних двух тысячелетий, в силу каких-то неизвестных причин, численность населения Земли за характерное время возрастала на вполне значимую величину: от нескольких процентов в начале новой эры до нескольких десятков процентов в XIX веке.

При этом минимальное время проявления системности (отрезок времени от появления инновации до ее повсеместного внедрения и глобального прироста численности, вызванного этой инновацией), несомненно, всегда было больше или даже значительно больше характерного времени исторических изменений. По меньшей мере, эти времена были одного порядка. Иначе говоря, предположение Кремера, о том, что прирост численности в эпоху гиперболического роста определялся, в первую очередь, текущим уровнем технологического развития, вызывает большие сомнения. На протяжении столетий новые технологии распространялись по Ойкумене с запаздыванием как минимум в несколько поколений. Поэтому временем проявления системности в уравнении Кремера пренебречь нельзя в принципе, и оно должно быть уравнением с запаздывающим аргументом.

В такой системе растущей популяции, имеющей петлю обратной связи со столь значительной задержкой, возможны колебания и даже резонансы: колебания с нарастающей амплитудой. Никакого учета или даже простой постановки вопроса о возможности существования такого запаздывания в работах Коротаева — нет. Коротаев, никак того не обосновывая, оперирует текущими мгновенными значениями численности, скорости роста численности, уровня технологического развития.

Первый этап чрезвычайно медленного (парадоксально медленного) роста численности представителей рода Homo должен получить объяснение в любой теории роста. Так, С.П. Капица связывает его с появлением сознания у наших далеких предков, благодаря которому и стал возможен этот очень медленный рост, когда численность популяции почти не менялась в течение сотен тысяч лет. Примерно одиннадцать тысяч лет тому назад характер роста претерпевает качественные изменения: синхронно, парадоксально синхронно, по всей Ойкумене происходит переход от охоты и собирательства к земледелию и скотоводству, к оседлому образу жизни, что является предпосылкой взрывного роста численности на все последующие времена. Рост численности популяции во времена палеолита, неолитическая революция (неолитический скачок скорости роста численности) —  полностью отсутствуют в изобретательской теории Коротаева.

В работах Коротаева анализируется демографический рост и социально-демографические циклы Китая, но рост численности населения Китая, как и всякой другой отдельно взятой страны, представляющей собой лишь часть Мир-системы, не обязан быть гиперболическим. Системный подход требует анализа глобального роста численности и общецивилизационных циклов, каковыми, по мнению многих исследователей, являются экономические циклы и, в частности, экономические циклы Кондратьева. Основоположник Мир-системного анализа Иммануил Валлерстайн считает, что развитие мирового капитализма происходило по волнам Кондратьева.

Экономические циклы Кондратьева, по мнению крупнейшего историка ХХ века Фернана Броделя, являются в равной мере и историческими. Причиной этих циклов, согласно исследованиям Н. Кондратьева и Й. Шумпетера, являются инновации, а это как раз та тема, на которой Коротаев как историк мог бы отличиться. Ведь инновации по Шумпетеру определяются новациями, т.е. изобретениями, и рост численности населения мира, согласно изобретательской теории Коротаева, просто обязан быть циклическим. Как этот факт учитывается в «компактной» системе уравнений Коротаева и соавторов, призванной объяснить гиперболический рост? А никак не учитывается: в работах Коротаева по гиперболическому росту населения Земли — циклы Кондратьева даже не упоминаются!

Отсутствие всяких попыток связать гиперболический рост численности с ускорением исторического времени является еще одним пробелом изобретательской теории Коротаева. То, что история есть продолжение процесса эволюции, и характерные времена развития, становления для объединенного глобального процесса развития имеют тенденцию к сжатию, было замечено давно. Об этом пишет известный астроном Карл Саган в своей книге «Драконы Эдема». Нет недостатка в книгах и статьях, посвященных этой теме, и в наше время. Существуют течения, собираются конференции по этой и близкой тематике. Историк Дэвид Кристиан, посвятил ей свою книгу «Maps of Time», в которой объединенный эволюционно-исторический процесс, получил название универсальной (большой) истории (Big History). 

С.П. Капица в своих работах впервые показал, что процесс эволюции человека от появления гоминид до неолита и исторический процесс от неолита до наших дней могут быть представлены одинаковым числом сжимающихся по закону прогрессии циклов, равной (на логарифмической шкале времени) длительности с неолитом посередине. Причем численность населения мира в течение каждого такого цикла всегда возрастала в одно и то же число раз. Замечательное открытие! Такие же результаты вытекают и из нашей гипотезы, идейно никак не связанной с феноменологией С.П. Капицы. Рост численности населения мира, продолжавшийся многие тысячелетия, заканчивается вместе с процессом сжатия исторического времени. Очевидно, что этот рост связан с ускорением исторического времени и глобальными историческими циклами.

Последний исторический цикл венчает завершение эпохи гиперболического роста. Два процесса, длившиеся тысячелетиями и напрямую никак не связанные, завершаются одновременно на наших глазах. Удивительное совпадение! Любая теория роста должна этот факт как-то учитывать. Но не ищите этой связи в монографиях историка (!) Коротаева: нет там ни ускорения исторического времени, ни сокращающихся по закону прогрессии исторических циклов, открытых И.М. Дьяконовым [8], нет там и сингулярности Дьяконова-Капицы.

Вопрос независимости роста от ресурсов Коротаевым не поднимается, поскольку его теория базируется на мальтузианском допущении М. Кремера о том, что рост численности во все времена ограничивался потолком несущей способности Земли, задаваемым текущим уровнем развития жизнеобеспечивающих технологий.
Но это допущение противоречит простым законам, которым подчинялся рост важнейших показателей глобального развития в эпоху гиперболического роста, представленным Коротаевым в короткой главе на стр. 68. [20] Приводим эту главу полностью.

Макропропорции мирового развития

где, напомним, N – это численность населения мира, S – "избыточный" продукт, производимый при данном уровне технологического развития Мир-Системы на одного человека сверх продукта m, минимально необходимого для простого (с нулевой скоростью роста) воспроизводства населения; l – мировая грамотность, пропорция грамотных среди взрослого населения мира, u – мировая урбанизация, часть населения мира, живущая в городах, G – мировой ВВП, L – численность грамотного населения мира, U – численность городского населения мира. Да, для эпохи гиперболического роста абсолютные темпы роста N (как впрочем и S, l и u) с высокой степенью точности описываются как kN², но они с такой же точностью могут быть описаны как k2SN, k3S² или (по всей видимости, с несколько меньшей точностью) как k4G, k5L, k6U, k7l², k8u² и т. д.

Прежде всего, отметим, что речь идет о простых степенных законах, а не об аппроксимациях, как пишет автор. У понятия аппроксимация в математике совсем другой смысл. (Удивительно, но похоже что все важные законы теоретической демографии могут быть описаны степенной функцией с целочисленным показателем n=-2,-1,1,2.) О чем говорят эти простые законы для показателей глобального развития? О том, что эти показатели росли гиперболически, синхронно с численностью и независимо ни от каких ресурсов, что противоречит мальтузианскому допущению М. Кремера, на котором основана вся теория Коротаева.

Кроме того, в описании макропропорций мирового развития (показателей глобального развития) по Коротаеву:

• Нет разделения этих показателей на дифференциальные (цепные) и интегральные (базисные): численность — естественный прирост за год, энергопотенциал — энергопотребление за год, общее число изобретений и открытий — число изобретений и открытий за год и т.д.

• Нет никакого объяснения или вывода этих законов. Причина, по которой дифференциальные показатели глобального развития пропорциональны друг другу, в том, что в эпоху гиперболического роста все они росли по одному и тому же закону: закону квадратичной гиперболы, причем даже точки сингулярности гипербол их роста примерно совпадают. Откуда, кстати, следует, что точность «аппроксимаций» растет по мере удаления в прошлое. Но автором это никак не отмечено.

• Отсутствует каузальный анализ выявленных связей. Т.е. остается без ответа вопрос о типе связей между показателями глобального развития: причинно-следственные, функциональные, коррелятивные.

• Нет никакого ответа на вопрос, что порождает этот пакет замечательно простых законов роста важнейших показателей развития. Попытка ответить на него с неизбежностью приводит либо к принципу демографического (экономического, технологического, экологического, инновационного, информационного, энергетического...) императива, либо к гипотезе синхронного, согласованного роста главных показателей глобального развития.

Едва наивный читатель трудов Коротаева начинает проникаться доверием к его теории гиперболического роста, происходившего по причине изобретательской деятельности, приходит время описывать демографический переход, который является завершающей стадией этого роста. И тут все аргументы, объясняющие рост, «мгновенно» теряют свою силу, а взамен им, как кот из мешка, появляются новые (главным из которых, по мнению Коротаева, является растущая женская грамотность), которые определяют переход и стабилизацию.

При этом Коротаев и соавторы и сами с удивлением замечают, что гипотеза Кузнеца—Кремера, применяемая на момент демографического перехода и все последующие времена, заводит их в тупик. Творчество больше не нужно? Вопрошают они: "Человечество подошло к пределу своего роста."

Изобретательская теория востоковеда Коротаева, предсказывающая полное прекращение творческого процесса в будущем, полностью согласуется с работами физика Панова, в которых предрекается биосферный кризис в первой половине XXI века, а также с представлениями о творчестве, предсказательном назначении науки и будущем человечества друга Коротаева, ортодоксального дарвиниста А.В. Маркова:

Эти выводы однозначно следуют из дарвиновской теории эволюции путём естественного отбора при ее применении к процессу эволюции человека. Теории, не способной не только объяснить прогрессивный характер биологической (и тем более универсальной) эволюции, но и ничего (кроме бредового прогноза, который дает Марков, о вырождении человечества) предсказать на будущее..  На вопрос о том как будет дальше протекать эволюция человека, дарвинист Марков отвечать отказался, поскольку прогнозы-де для настоящего ученого дело неблагодарное. Зачем в таком случае нужен этот Марков, раз от него нет никакого прока.  

Демографический переход в «настоящей» теории роста должен описываться как продолжение роста, как его завершающая стадия. Т.е. те же причины, что вызывали рост по гиперболе, должны объяснять и его завершение в процессе демографического перехода. Более того, развита́я теория роста должна объяснять стабилизацию численности за переходом, возможно, даже определять продолжительность «эпохи стабильности» и момент перехода к следующей эпохе гиперболического роста.

Несостоятельная во всех отношениях изобретательская теория Коротаева вдобавок еще отмечена пороком физикализма. И физикализм этот худший по форме: «физикализм с чужих слов». Вряд ли историк Коротаев, не умеющий округлять результаты элементарных вычислений, разбирается в тонкостях нелинейной науки. Однако это не мешает ему описывать гиперболический рост населения мира как режим с обострением.

См., например, [20]: стр. 22, 39, 47, 48, где Коротаев оперирует числами, имеющими пять, семь и даже девять значащих цифр, при том, что результаты его вычислений имеют погрешность, составляющую единицы и даже десятки процентов!

Для объяснения роста в терминах кибернетики, Коротаевым вводятся в рассмотрение положительные обратные связи второго порядка, которые изображаются им в форме простейших причинно-следственных диаграмм:

Рис. 17. Мифические нелинейные положительные обратные связи, «генерирующие» гиперболический рост согласно модели А.В. Коротаева.

Для системы высшей сложности, какой является растущий социум, с многочисленными меняющимися связями, такое однопричинное, примитивно-топорное описание роста численности населения Земли представляется совершенно неприемлемым. Вот как может выглядеть схема связей, влиявших на рост численности социума в конце XX века [1]:

Рис. 18. Разнообразие появляющихся и исчезающих связей, влияющих на рост населения Земли.

Вряд ли изыскания Коротаева вообще можно считать научными. Ведь любое научное исследование опирается на работы предшественников. Где в таком случае критика или признание и развитие основополагающих идей, заложенных в трудах по теоретической демографии С.П. Капицы. А ведь там есть все, и сделай Коротаев для себя хотя бы слепок с оглавления какой-либо из работ С.П. Капицы смог бы, вероятно, избежать грубейших ошибок, таких, например, как игнорирование проблемы устойчивости гиперболического роста.

Вопрос об устойчивости роста им даже не поднимается, а ведь его фундаментальная важность несомненна, иначе вообще невозможно понять, почему положительная обратная связь второго порядка без запаздывания, как причина гиперболического роста по Коротаеву, столь сбалансирована и точна, что погрешность в формуле Форстера для показателя степенной функции составляет всего один процент. (Точнее, n = -0,99 ± 0,009.)

Каков же итог? Изобретательскую теорию гиперболического роста численности населения мира и демографического перехода А.В. Коротаева — следует признать полностью несостоятельной. Активность, с которой автор пропагандирует свое детище, достойна лучшего применения. Теорию Коротаева взял на вооружение писатель футуролог Алексей Турчин, об «изобретательской» природе гиперболического роста заговорили трансгуманисты.

Хуже всего то, что Коротаев не умеет и не желает ничему учиться. Вместо того, чтобы сделать работу над ошибками, он, спустя годы, продолжает распространять в печати и в Интернете свою топорную, ничем не подтвержденную демографическую теорию. В статье «7 фактов о законе гиперболического роста численности населения Земли» фактами № 4,5,6 он называет основные положения своей изобретательской теории, а фактом № 7 — ее интерпретацию на языке синергетики. Откуда с очевидностью следует вывод — Коротаев не отличает реальность от своих фантазий: рост населения Земли сложный, многофакторный процесс, происходивший в действительности, от его описания на языке изобретательской теории Коротаева. В связи с чем возникает вопрос: все ли у него в порядке с головой?

При этом он снова и снова вводит в заблуждение своего ничего не подозревающего читателя. Поскольку такая его «просветительская» деятельность, как и всякий широко тиражируемый обман, несомненно, имеет большое (со знаком минус) значение, можно уже не стесняться в выражениях.

Упорство, с которым Коротаев продвигает свою одиозную теорию, говорит о его безграничной самонадеянности, глупости и спеси. Если оценивать IQ Короваева по его «трудам», посвященным гиперболическому росту, то вряд ли он превышает 80 единиц, что неотличимо от IQ любой посредственности. Его нежелание (скорее неспособность по причине недостаточного IQ) прислушаться в течение многих лет к любой критике позволяет говорить здесь о феномене БЗД. (БЗД — болван замедленного действия.) Уж лучше бы А.В. Коротаев занимался демографией древнего Китая!

Осторожно — коротаевщина!

С именем А.В. Коротаева связано одно уродливое явление последнего времени, которое мы назвали «коротаевщина». Суть его заключается в том, что растет поток низкопробной научной, точнее псевдонаучной, и научно-популярной литературы, созданной компактной группой лиц, которую мы назвали «коротаевской корпорацией». (Т.е. речь идет о профанации научно-просветительской деятельности.) В эту группу входит, прежде всего, сам историк-востоковед А.В. Коротаев, который по непонятным причинам обладает столь большим влиянием на издательское дело, что может напечатать все, что пожелает.

Кроме Коротаева в состав «коротаевской корпорации» входит его друг известный пропагандист учения Дарвина А.В. Марков, его друг и сослуживец известный специалист по политической психологии А.П. Назаретян и друг Назаретяна физик А.Д. Панов. А.В. Марков является в ней второй фигурой, обеспечивая ее деятельности видимость научно-просветительской. Он единственный из всех ее членов может с помощью Коротаева издавать в неограниченном количестве собственные научно-популярные «труды» по дарвиновской теории эволюции. Что не только не полезно для общего развития, т.к. теория Дарвина — это давно изжившее себя эволюционное учение, но еще и бесконечно скучно, поскольку Марков (это относится и к Неймарк) — посредственный популяризатор науки.

Примерами такой псевдонаучной литературы могут служить книги «Гиперболический рост в живой природе и обществе», А.В. Маркова и А.В. Коротаева, «Универсальная эволюция и проблема поиска внеземного разума (SETI)»,  А.Д. Панова и «Нелинейное будущее», А.П. Назаретяна. «Труды» Коротаева по гиперболическому росту, а также псевдонаучные изыскания Панова здесь нами достаточно подробно разобраны. Что же касается «Нелинейного будущего» Назаретяна, нужно прежде всего отметить, что такое название книги, навеянное нелинейной термодинамикой, полностью соответствует ее содержанию.

Так, уже в аннотации к этому своему «произведению» (рецензенты Коротаев, Марков, Панов!) Назаретян пишет о сингулярной точке эволюции в середине XXI века (2045 год), когда промежуток между фазовыми переходами биосферы (в терминологии Панова) устремляется к нулю. Т.е. полностью повторяет бредовый физикалистский подход к эволюционному процессу и бредовые выводы Панова о биосферном кризисе в XXI веке с четырехмиллиардной историей накопления противоречий.

В этой книге специалист по политической психологии Назаретян берется решать проблемы, в которых ничего не смыслит. Так, например, отсутствие признаков существования внеземных цивилизаций он объясняет тем, что все они либо отстают от земной по развитию, либо опередили ее и канули в лету, не выдержав «тест на зрелость».

Почему не выдержали? Оказывается потому, что не удержали техно-гуманитарный баланс при подходе к какой-то вертикали «Снукса-Панова» (для земной цивилизации — это 2045 год)! Нужно ли доказывать, что такое катастрофическое «нелинейное будущее» Назаретяна — всего лишь его выдумка и не имеет ничего общего с настоящим будущим земной цивилизации.

В состав «коротаевской корпорации» входят также и менее известные лица: Л.Е. Гринин, С.В Цирель и некоторые другие. Но главными фигурами в ней являются Марков и Коротаев. Трогательная история о том, как впервые встретились, задружились и пошли по жизни вместе эти два исследователя положительных обратных связей второго порядка в «живой природе и обществе» описана ими же самими в [20] на стр. 5–7. А помогла им подружиться — обыкновенная гипербола.

В 2005 году на междисциплинарной конференции Марков и Коротаев представили графики роста разнообразия морской биоты за 542 млн. лет и роста населения Китая за 2500 лет. Сходство этих двух кривых показалось им крайне удивительным. (На самом деле это всего лишь две немонотонно растущие неизвестно по какому закону функции — чему ж тут удивляться?)

Но главное заключается в том, что они сразу же поняли, что занимаются, оказывается, одним и тем же: нелинейными положительными обратными связями второго порядка, «генерирующими» гиперболический рост в «живой природе и обществе»!

На самом же деле положительные обратные связи не главное в образовавшемся тогда взаимовыгодном альянсе, которому уже без малого десять лет, т.е. не общность научных интересов была главной причиной сотрудничества этих двух «настоящих ученых», а вполне конкретные и далекие от науки причины.

Можно себе представить диалог, который имел место на этой «исторической встрече»:

Коротаев:

— Я очень влиятельная персона и могу напечатать, причем в престижном издательстве в прекрасном оформлении, с хорошей раскруткой и в неограниченном количестве, все, что пожелает моя левая нога.

Марков:

— Зато у меня есть то, чего нет у тебя — имя популяризатора науки.

— Соединим наши усилия? — спросил Марков.

— Соединим наши усилия! — ответил Коротаев.

Почему Коротаев имеет такое влияние на издательское дело — вопрос загадка. Но ответ на него есть, и ответ этот, несомненно, никак не связан с его научными достижениями. И, разумеется, это свое преимущество Коротаев использует на полную катушку. Растут горы макулатуры: книг, где он выступает в качестве автора, соавтора или рецензента. Книг, многие из которых (судя по скорости с которой они публикуются) он, вероятно, не только не писал, но и не читал.

Для придания своему имени еще большего блеска Коротаев вовлек в сферу своей издательской деятельности также и некоторых известных ученых и даже политических деятелей. (Имена приводить не будем, все это легко найти в Интернете.) Счет книг, на обложках которых стоит имя Коротаева, пошел на десятки, скоро их будут сотни.

Для Коротаева это не только коммерческий проект, хотя это тоже имеет значение, но прежде всего возможность сделать себе громкое имя как автора множества печатных трудов. «Трудов», в которых он предстает не только как историк (кто бы мог подумать — какой многостаночник!), но и как демограф, философ, политолог, экономист и даже биолог!

Но об ученом можно судить уже по одной его работе. «Труды» Коротаева по проблеме гиперболического роста населения Земли показывают с полной определенностью, что он не обладает ни математической культурой, ни научной честностью, ни талантом исследователя. Единственное, чем в действительности в полной мере обладает Коротаев, так это огромной спесью и беспардонной, наглой напористостью в деле собственного продвижения.

В Википедии, т.е. на территории общественного информационного пространства, Коротаев воздвиг себе любимому «памятник нерукотворный». Причем не дает даже поставить ссылку на любую критику в свой адрес. Его персональная страница по объему превышает суммарный объем страниц Л.Н. Гумилева, С.П. Капицы и И.М. Дьяконова! Наши дети и внуки будут изучать, очевидно, в основном труды А.В. Коротаева. Ну кто такие, в конце концов, Гумилев, Дьяконов да и Капица по сравнению с таким немеркнущим светочем научной мысли, каким является Андрей Витальевич Коротаев!

При этом в своих работах по теоретической демографии Коротаев допустил НЕДОПУСТИМОЕ количество ошибок. Не хватит пальцев на руках, чтобы их все пересчитать. Здесь еще важно то, что его однопричинная, примитивно-топорная модель гиперболического роста, место которой на мусорной свалке псевдонаучных теорий, основана на идеях Мальтуса и полностью противоречит основополагающим принципам теоретической демографии Сергея Петровича Капицы.

Иначе говоря, Коротаев пытается (и этого не нужно забывать всем поклонникам его творчества!) перечеркнуть все достижения теории роста населения Земли замечательного ученого и популяризатора науки С.П. Капицы. Теории, получившей в России широкое признание. Это относится как к антимальтузианскому принципу демографического императива Капицы, согласно которому рост численности человечества во все времена не зависел ни от каких ресурсов, так и к закону ускорения исторического времени Капицы, о которых Коротаев нигде даже не упоминает.

Широко представлены «труды» Коротаева по гиперболическому росту в Интернете, в частности, в энциклопедиях Вики. При этом поражает наглая напористость Коротаева, который умудрился поместить на первое место ссылку на эти свои «труды» в примечаниях на странице «Закон гиперболического роста численности населения Земли» в Википедии, поставив себя впереди Форстера и Капицы: фрагмент страницы «Закон гиперболического роста численности населения Земли» в русскоязычной Википедии на ноябрь 2015 года.

Зациклившись на поиске нелинейных положительных обратных связей в «живой природе и обществе», Марков и Коротаев находят такие же связи в зависимости между сложностью организма (его положением на лестнице эволюции) и размером его генома. (Палеонтологический журнал № 4 за 2010 год.) Чистой гиперболы к большому сожалению «исследователей» не получилось, но «к счастью» не получилось и простого роста по экспоненте. А вышло нечто среднее: прирост размера генома пропорционален его размеру, умноженному на его логарифм.

Тем не менее, по мнению авторов, поскольку такой «гиперэкспоненциальный» рост уже не является чисто экспоненциальным, то можно говорить здесь о наличии нелинейных положительных обратных связей между размером генома и скоростью его роста. Следует отметить, что эти выводы сделаны по девяти вложенным группам организмов (от эукариот до приматов), т.е. подыскивалась аппроксимирующая зависимость всего лишь по девяти (!) точкам. А также и то, что авторами утверждается неизменность таких положительных обратных связей в биосфере на протяжении сотен миллионов лет.

Похоже, что Марков слегка помешался на положительных обратных связях «в живой природе и обществе», поскольку находит их даже в процессе интеллектуальной деградации общества. («Антидарвинизм как симптом интеллектуальной деградации (размышления, навеянные Дарвиновским юбилеем)»).

Марков и Коротаев, несомненно, считают себя «настоящими учеными», однако подобные «исследования», опубликованные в серьезном научном журнале, вряд ли можно считать научными. Об этом пишет в своем ЖЖ Виктор Чапаев: Сам я водопроводчик, но думаю, что роды надо принимать вот так…

Специально для англоязычной Википедии Марков и Коротаев записали страницу под названием «Гиперболический рост». Где рост населения Земли и рост родов морских животных описывается ими как нелинейная положительная обратная связь. И где они дают ссылки исключительно на свои собственные «труды», посвященные этой теме. Можно только удивляться, но имя Сергея Петровича Капицы, благодаря работам которого только и стали возможны их псевдонаучные изыскания, там даже не упоминается!

Если в прежние времена любая научная или научно-популярная книга, до своего поступления в печать, должна была пройти целый ряд фильтров, то в наше время может быть напечатано все, что пожелает левая нога никому неизвестного и ничего собой не представляющего востоковеда Коротаева и правая нога его друга: неудавшегося писателя, ничем не примечательного ученого и посредственного популяризатора науки А.В. Маркова. 

То, что писательская карьера у него не задалась, Марков и сам не отрицает. В одной из программ «У Корзуна» он заявил, что не стал писателем лишь по причине долгого пути к успеху на этом поприще. Который как, по-видимому, полагает Марков, был ему автоматически гарантирован.

Что говорит о его гипертрофированном самомнении и безграничной самонадеянности. На самом деле настоящими писателями становится лишь малая доля процента из тех, кто берется за перо. («Чтобы стать олимпийским чемпионом по прыжкам с шестом — нужно УЖЕ БЫТЬ олимпийским чемпионом по прыжкам с шестом!»)

Чем же примечателен Марков как ученый? Множеством проходных, второстепенных работ, таких как работа по систематике морских ежей? Может быть он примечателен своими «трудами» по гиперболическому росту родов морских животных или работами по изучению зависимости между сложностью организма и размером его генома?

В которых рост этих систем высшей степени сложности, который происходил в течение сотен миллионов лет, моделируется им с помощью простейших обратных связей таких, как связь в механическом регуляторе Уатта. Что говорит о полном отсутствии у него творческого воображения.

Как известно, любая творческая личность: писатель, ученый, пишущий популяризатор науки не может создать ничего нового, интересного, захватывающего без участия воображения, творческой фантазии. «Настоящий ученый»  А.В. Марков этого явно не понимает:

В том, что Марков посредственный популяризатор науки можно убедиться, почитав, например, его книгу «Эволюция человека. Обезьяны, кости и гены». В этой книге, как и в других книгах по эволюции, на обложках которых стоит его имя, если не считать дарвинистского уклона, конечно, все правильно. Единственный, но совершенно недопустимый для книг подобного рода недостаток заключается в том, что читать это научно-популярное чтиво — бесконечно скучно.

При этом не нужно забывать, что Марков — ортодоксальный дарвинист и описывает эволюцию человека на основе теории Дарвина. Т.е. как эволюцию на основе естественного отбора, что как минимум не полезно, а на самом деле чрезвычайно вредно для любого начинающего ученого, который будет жить и работать в XXI веке, когда с этой догматической теорией будет полностью покончено.

Что же касается его совместного с Коротаевым «труда»: «Гиперболический рост в живой природе и обществе» — то это «шедевр» еще тот. Вторая часть книги, написанная Марковым, хотя, как отмечено в предисловии, и адресована «широкому кругу читателей» — совершенно нечитабельна, т.к. перенасыщена графиками, таблицами и неадекватной «коротаевской математикой».

Раздел Библиография, на 15-ти страницах (оплачиваемых покупателем книги!), содержит список трехсот (!) работ. При этом Марков, никак не утруждая себя каузальным анализом найденной закономерности, полагает по умолчанию, что рост таксонов представлял собой автокаталитический процесс.

И описывает этот рост той же системой уравнений (!), которой Коротаев описывает рост населения Земли, и даже вводит понятие «Биологической Мир-Системы»! И совершенно бездоказательно утверждает, что гиперболический рост таксономического разнообразия сухопутной биоты происходил по причине положительной обратной связи второго порядка между общей численностью таксонов и ее приростом, неизменной в течение сотен миллионов (!) лет.

Полностью оценили эту книгу те, кто имел несчастье ее приобрести (в том числе и автор этих строк). Зачем было пущено в тираж это «произведение» (претендующее на научность!) авторов, не обладающих никакой математической культурой, талантом исследователя, научной интуицией? Вопрос риторический: Марков и Коротаев могут напечатать все! И, разумеется, прежде всего, свои собственные «труды». Такие, как книга «Эволюция. Классические идеи в свете новых открытий»: очередная и, безусловно, не последняя в бесконечном ряду подобных ей, прославляющих дарвиновскую теорию эволюции книг, написанных Марковым и Неймарк.

Хотите почитать книгу Майкла Дентона «Эволюция: Теория в состоянии кризиса», книгу Майкла Бихи «Черный ящик Дарвина», книгу Уильяма Дембски «Выявление дизайна» — не получится: они даже не переведены на русский язык. А вот книгу Маркова и Неймарк: «Эволюция. Классические идеи в свете новых открытий» и многие другие, подобные ей, тех же или других авторов, те, что напечатаны и те, что еще будут напечатаны, пропагандирующие дарвиновскую теорию эволюции, — пожалуйста. Это похоже на изнасилование: в отсутствии альтернативной точки зрения Марков и подобные ему представители клана дарвинистов вбивают в головы идею эволюции на основе естественного отбора, которая в XXI веке представляется полным анахронизмом.

В той же программе «У Корзуна», где Марков объяснил причины, по которым не посвятил себя писательской карьере, он заявил, что его мнение в вопросе о том, что печатать, а что нет — зачастую имеет решающее значение. Иначе говоря, неудавшийся писатель, ничем не примечательный ученый и посредственный популяризатор науки Марков сам решает, что научно, а что нет, сам определяет несомненную научную ценность своих «произведений», сам с помощью Коротаева пускает их в тираж, сам называет их лучшими книгами года и т.д.

В статье «Антидарвинизм как симптом интеллектуальной деградации», Марков пытается всячески очернить имя Ю.В. Чайковского, называя его «маргиналом от науки»:

«...Многих присутствующих неприятно поразили выступления ведущего научного сотрудника Института истории естествознания и техники РАН Ю.В. Чайковского, автора «альтернативной» эволюционной теории...»

Эта статья была необходима Маркову для того, чтобы в очередной раз продемонстрировать свою безграничную преданность дарвинистскому большинству, тем самым показав, что имя «настоящего ученого» и популяризатора науки он носит не зря и, как следствие, обеспечить себе доступ к «кормушке» еще большего размера.

Кроме того, эта злобная статья Маркова представляет, по сути, призыв (точнее требование) к единомыслию, а значит к застою и гниению в науке, и атаку на инакомыслящих, тогда как науку во все времена, как это показывают многочисленные исторические примеры, зачастую двигали именно дилетанты и «маргиналы от науки», которых сжигали, ломали им жизнь, подвергали остракизму, отстраняли от работы...

Можно понять академиков РАН, которые построили всю свою научную карьеру на теории Дарвина, не видящих и не желающих видеть никаких альтернатив. Можно понять и молчание рядовых ученых, зарплаты и премии которых, а значит и благополучие их семей, могут напрямую зависеть от публично высказанной точки зрения.

Но нельзя ни понять, ни простить «популяризаторской» деятельности Маркова, который позиционирует себя чуть ли не главным популяризатором науки в стране и который зарабатывает себе на жизнь продвижением давно изжившей себя эволюционной теории.

Марков любит давать интервью и выступать под камеру, вероятно, после долгих тренировок перед зеркалом, при этом безапелляционным тоном изрекает всегда непреложные истины. При полном отсутствии чувства юмора (а еще хотел стать писателем!), что хорошо видно по его многочисленным выступлениям, и непомерной спеси такой кандидат никак не подходит на роль популяризатора науки.

Было бы здорово, если бы этот неудавшийся писатель, ничем не примечательный ученый и посредственный популяризатор науки Марков куда-нибудь пропал: занялся бы, что ли, в тиши кабинетов развитием «единственно верного» эволюционного учения…